ИСТОРИЯ

Вот сижу конкретный я. Весь такой адаптированный-разадаптированный, и в норме, среди прочих своих конструктивных особенностей, имеющий твердое понимание о себе, как о наиболее ценном и интересном существе в мире, потом идут дети и прочие родственники – строго в порядке степени схожести несомых ими «чертежей» с моими собственными. То есть сначала меня вообще не было, потом папа с мамой гуляли в капусте, обменялись случайно половинками своих ДНК, и сложившийся в итоге новый, полный, пакет генов тут же запустил программу строительства этой вот конкретной тушки с такими ее особенностями, предпочтениями и свойствами. Прошло сколько-то там лет, и постепенно она стала в окружающей реальности ходить, питаться и размножаться – автономно и самостоятельно.

Но при этом: мои возможности к непосредственному восприятию реальности ровно такие, какие нужны для передачи этих самых генов дальше (собственно, если верить физике, и никакой такой реальности, как мы ее знаем, «за пределами» этого самого восприятия нет – ни пространства, ни времени, ни материи, как мы их «непосредственно» воспринимаем). Мозг и не формировался для адекватного восприятия; любая, самая нелепая, модель реальности, пока она прямо не мешает генам копироваться, вполне их «устраивает» – лишь бы она не была менее адекватной, чем у возможных конкурентов по естественному отбору. Да и вообще, на самом деле уже довольно давно то, что мы воспринимаем как окружающую тело среду, по большей части – проекция того, что мы о ней знаем; из того, что мы как бы «видим вокруг», собственно информации, поставляемой органами чувств, исчезающее мало. Цвет поверхностей, тактильные ощущения, запах – да и те, строго говоря, «появляются» уже как результат обработки мозгом всей этой входящей электрохимии.

Получая от внешней к телу действительности только раздражение отдельных участков, все остальное мозг прямо додумывает, начиная с относительных размеров предметов, их взаимоудаленности и проч. – и заканчивая «смыслом» или назначением воспринимаемого. Текстуру, плотность, объем удаленных предметов наш мозг «воспринимает» только при наличии отраженного ими света – когда предмет «виден» как таковой; получив те или иные импульсы от сетчатки, он все эти параметры вспоминает или конструирует методом аналогии – потому что «дотянуться» вдаль ему нечем. Была бы в прошлом необходимость эхолокацию развивать – «видел» бы и в темноте, и «ощущал» бы твердость/мягкость непосредственно – но, опять же, только в качестве волны возбуждения в одних группах нейронов, индуцированной возбуждением других.

И выделение самих предметов из фона, – точнее, разнесение всего воспринимаемого потока данных хотя бы только на две эти плавающие категории – результат постоянно производимого анализа. Идущего в полностью автоматическом режиме и при этом полностью зависящего от начальных настроек, принятых допущений, «уровня рассмотрения», основной и текущих задач, наконец – от разрешающей способности сенсорных систем. Массу всего того, что (как мы сейчас знаем) происходит у нас прямо под носом, мы не способны ни воспринять, ни ощутить в принципе. И почему? Потому что это было не критично для благополучия или выживания предковых форм. Было бы необходимо – или умели бы воспринять, или давно бы повымирали.

( Короче говоря.  )